Рассказы И. Комиссаровой хочется слушать – в них есть особая интонация, хрупкая, ломкая – это звук тишины, звук расходящейся кругами воды, шум ветра в листьях, дождя. Это тонкость и хрупкость человеческой жизни, это экзистенциальное одиночество: почти всегда в коротких миниатюрах герои предстают перед лицом смерти, и смерти «законной», настигающей их в преклонных летах, в конце длинной жизни. Бывает, что герои и не думают умирать, но смерть всегда рядом с ними, она во всем – в мелочах, в звуках, в шуме ветвей во дворе, поэтому мгновения жизни имеют высокую ценность: собака, детская дружба с несчастной девочкой, мужчина с пушистыми усами, пролетка.
Герои И. Комиссаровой никого не винят, не осуждают, не превозносят, хотя каждая жизнь имеет свою личную драму. Как в бунинской «Холодной осени», сквозь строки, в подтексте коротенького повествования – вся трагедия русской эмиграции, так и здесь, в этих рассказах, – вся история русского ХХ в.: горе матери, потерявшей дочь во время Холокоста, подкидыш, усыновленный цыганенок из разоренного властями села, психушки со здоровыми пациентами, эмиграция. И в каждом рассказе – свой взгляд, своя нота, принципиальное для автора отсутствие дидактики или цементирующей авторской идеи. И герои не очень-то размышляют, им не свойственна масштабная и глубокая рефлексия – они, скорее, наблюдатели, участники, в каком-то смысле жертвы событий – они не выбирают свою линию поведения, они не решают, они как будто бы лишены поступков, как будто обездвижены – так судьба ведет их сквозь жизнь, где-то стремительно, сквозь годы, а где-то медленно, сквозь мгновения. И люди благодарны ей, они всегда понимают, за что благодарить жизнь – за мужа, за внучку, за цветы, за непонятную, почти всегда непонятную и даже нелепую любовь. Подчас это чувство благодарности, связанное в рассказах с чувством счастья, отчетливее становится именно в воспоминаниях, может быть, только в воспоминаниях оно и возможно?
В сочетании бытового, видимого глазу и невидимого, глубинного, проступает в рассказах чеховская интонация, видно, что и персонажи – недотепы с их непониманием окружающего «правильного» мира, козней корыстных людей, тоже чеховские наследники. Очень важна эта интонация – непонимания, точнее, недопонимания главными героями окружающей жизни, возможно, автор поддерживает эту интенцию, она превращается едва ли не в литературный прием. Важно и то, что герои – как правило, простые люди, совсем простые – швеи, бухгалтеры, библиотекари (чаще всего женщины), они не видят ничего дальше своего очень небольшого мира, растворенного в соседях, в семейных отношениях, они, что называется, мало чего понимают и про советскую власть, и про экономику, политика их совсем не касается, да и искусство – только некоторых, да и то не сказать, чтобы творения великих авторов наполняли их внутренний мир. Сама жизнь, лишенная каких бы то ни было «внешних» влияний тем не менее очень узнаваема – это именно Советская Россия, это глубинная жизнь советского народа, советские люди – это «дикоросы», по сути, сорная трава и полевые цветы – незабудки, васильки. Красоту любимые герои И. Комиссаровой видят, ее они понимают по-настоящему благодаря свой чувствительности, эмоциональности, хрупкости, восприимчивости к окружающему их маленькому (и большому) миру.
Как, советские люди – и без идей? Да, именно так, и эти люди говорят от себя, их жизнь необыкновенно значима и ценна. Для кого? Ни для кого, просто так, как просто так ценен ветер, миг счастья, подаренная ночная рубашка дочери, которая о тебе забыла, просто все, что любишь, имеет горькую и счастливую интонацию – как звук скрипки Ротшильда, как звук лопнувшей струны. Реконструкция такой «простой» и потому чистой, нежной душевной жизни героев – наверное, главное достоинство книги, как и удивительно легкий, «чистый», интеллигентный, с безупречным чувством меры, стиль.